Английский язык как бизнес в Ульяновске

Директор регионального культурно-образовательного центра «Смарт» Елена Филькина рассказала о бизнесе в сфере изучения иностранных языков, мягкой конкуренции и трендах.

— Для начала несколько слов о вашей школе.
— Нас не совсем правильно считать школой. Это бренд, объединяющий сейчас несколько образовательных проектов. Когда три года назад мы задумывали с друзьями открыть дело, нам оно виделось именно как образовательный центр, который бы всесторонне отвечал потребностям современного человека. Внутри центра есть школа, где можно учиться с двух лет и затем как угодно долго, вместе с носителями заявленных нами языков. Есть дошкольный центр, тестирующий центр, международный лагерь, интернет-магазин. Языки — английский, немецкий, испанский, китайский и русский язык как иностранный, в планах — французский. 1 января вступил в силу федеральный закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации», касающийся введения обязательного документального подтверждения знания русского языка, истории и основ законодательства РФ для иностранных граждан, получающих разрешение на временное проживание, вид на жительство, разрешение на работу либо патент. Мы заключили договор с РУДН, являемся их официальным тестирующим центром в Ульяновской области наравне с нашими государственными вузами и имеем право выдавать сертификат для мигрантов, прошедших у нас обучение русскому. Ранее работа в этом направлении была, скажем так, разовой, когда к нам приходили руководители и сотрудники таких предприятий, как «Марс», «САБМиллер РУС».

— Когда предприниматели открывают свое дело, практически всегда они берут кредиты в банках для этого? Вы три года назад тоже кредитовались?
— Нет, мы, семь учредителей, внесли каждый свои средства. Открывать центр иностранных языков не так дорого, как, например, ресторан или производство. И это почти моментально окупается. Нам нужно помещение (коммерческая аренда), мебель, несложное оборудование. С арендодателем можно договориться, что оплата пойдет после того, как мы получим первые деньги за учебу, курсы и так далее, от учеников. Мы продаем услуги, а не товары. Товар может испортиться, залежаться на складе. В ресторане, например, блюдо может не пойти, и всё, чистые расходы.

— Правда ли, что основные расходы в таких школах и центрах, как ваш, это зарплата и налоги?
— Да, совершенно верно, 60%. Я должна тут пояснить еще кое-что. Языковая школа — сезонный бизнес, то, что мы зарабатываем за учебный год, за девять месяцев, уходит потом на аренду и отпускные. Летом учить языкам людей бесполезно, все хотят отдыхать. Правда, у нас есть еще международный лагерь, который работает как раз летом и в течение года в каникулы.

— Есть ли у вас данные за 2014 и начало 2015 года, показывающие, больше или меньше людей стало приходить в центр? Кризис сказался, или нет?
— Кризис пока на нас, точнее на школе, не сказался. Потому что, по моему мнению, кризис развивается сейчас, и наши ученики, которым осталось доучиться всего апрель-май, и не думают бросать занятия, за которые уже заплатили. Все серьезнее будет в сентябре, когда люди будут принимать решение начинать новый учебный год в школе, или нет. А вот на лагере положение дел в стране отразилось сразу, потому что лагерь — разовая покупка. В 2014 году мы провели три осенних смены лагеря, только за осенние каникулы там побывало больше 400 детей. Тут тоже необходимы пояснения. У нас есть лагерь в «Архангельской слободе», который идет всегда по высокой цене (было 6 тысяч рублей, теперь почти 8), и детский лагерь «Юность» (три тысячи). Так вот этой осенью работал лагерь только в «Слободе», потому что на людях, у которых есть деньги, кризис, думаю, не сказался. Они как платили, так и платят. В «Юность» осенью мы едва набрали процентов 20 от прежнего количества желающих. На среднем классе и тех, кто еще ниже по уровню доходов, кризис виден. Есть и плюсы. Многие принимают решение отправлять детей летом не в Европу из-за роста курса валют, а в наши языковые лагеря. Интерес к летнему отдыху с обучением языку на территории Ульяновской области повысился однозначно.

— Уровень цен за обучение в лагерях, я так понял, вырос. А как дела у вас с ростом арендной платы?
— Договора заключены на учебный год, который закончится летом. Тогда и будет решаться вопрос, а точнее — в июле-августе. Если ставки вырастут, мы будем вынуждены отразить это на наших ценах за обучение.

— Это трудный бизнес?
— Для меня уже нет. Знаете, есть в Европе такая поговорка: «Чтобы стать хорошим директором гостиницы, нужно начать работать полотером в этой гостинице». Я прошла весь путь, все стадии, от молодого преподавателя до директора центра. Сложнее всего разбираться в финансах, делопроизводстве и трудовом законодательстве. Накладывает отпечаток то, что мы имеем дело с детьми, все, что касается их пребывания в центре и обучения, жестко проверяется Роспотребнадзором, пожарными, санэпидемстанцией.

— Традиционная и справедливая жалоба российского бизнеса — 365 дней в году меняющееся законодательство, куча поправок, изменение сроков и так далее. Как в вашей сфере с этим обстоят дела?
— В нашей сфере поменялась система лицензирования, причем в лучшую сторону. Да, лицензию стало сложнее получить на «входе» в бизнес, но если уж получил, то препон в работе станет меньше. Ранее, если в школу, например, устроился новый преподаватель, будь добр, информируй лицензионный комитет. Решил новый курс ввести с новой программой, будь добр, лицензируй. Теперь мы сами вправе решать такие вопросы «внутри» уже имеющейся лицензии, главное, чтобы не нарушались права заказчика, клиента.

— Правда ли, что за последние годы процент детей и подростков в языковых школах вырос до огромного, сменив прежний такой же процент обучающихся взрослых?
— Да, это четко прослеживающаяся тенденция. 10 лет назад в школах учились только взрослые и студенты. Но взрослые есть, как ни удивительно, много госслужащих. Например, из нашего регионального правительства — Екатерина Уба и всё ее министерство образования.

— Насколько востребованы ныне курсы бизнес-английского языка?
— Лет шесть назад был настоящий бум, люди вовсю сдавали международные экзамены. Сейчас я такого не наблюдаю, по крайней мере, не в нашем центре.

— Насколько востребован английский бизнес-язык сейчас на рынке трудоустройства?
— Если ты хорошо знаешь английский, справишься и с терминами из области бизнеса, финансов, маркетинга, рекламы, производства. Сейчас клиенты больше интересуются международными сертификатами.

— Почему?
— Потому, что все собирают портфолио: от школьников младших классов до членов правительства. В Москве обсуждается даже официальное введение портфолио для студентов вузов. Мало хорошо сдать экзамены, важно еще и представить информацию о себе, своих предыдущих достижениях, начиная с младшей школы. Детки еще на уровне Elementary начинают собирать международные сертификаты и складывать в портфолио. Пятиклассник, имеющий лондонский сертификат, это уже что-то, согласитесь. Цена сертификата в 3-3,5 тысячи в год — вполне доступна многим. Я вижу тут еще и такой плюс. Начиная сдавать экзамены в таком возрасте, к моменту сдачи ЕГЭ в 11 классе, школьники перестанут бояться и смущаться, для многих экзамен станет обычным делом.

— Главный тренд в российских языковых школах?
— В тренде всегда был и будет английский язык. Немецкий на втором месте по интересу к изучению. Испанский? Удивительно, но, нет, несмотря на то, что половина мира — Латинская Америка и огромная часть США, — говорит на испанском. В «Смарте» появился китайский и преподаватель из Китая. Крайне сложный язык, кстати, для изучения, и вот им-то больше интересуются у нас либо взрослые, либо старшеклассники с четкой целью и планами уехать на учебу в КНР.

— Существует ли серьезное разделение на британский английский и его американский вариант?
— У российских преподавателей. 40% населения планеты, по данным ООН, говорит на английском, и им совершенно без разницы, какая это «версия», хоть австралийская, хоть индийская. А в Интернете, связывающем любую точку мира с любым уголком планеты, язык общения какой? Английский, без вариантов.

— Обучение по Scype?
— У меня к нему не очень хорошее отношение, я не очень люблю индивидуальные занятия. Лучше всего учить язык вживую, с настоящим общением нескольких человек. Мини-группа в четыре ученика — идеальный вариант.

— Как вы оцениваете ульяновский рынок языковых школ и конкуренцию между ними?
— Этот рынок в Ульяновске развит, но, на мой взгляд, конкуренция не жесткая. Всем хватает. Главные наши конкуренты — школа Light, АНО «Симбирский Ресурсный Центр». Но я назвала крупных игроков. А есть очень много хороших предложений. Мелкие школы, причем мелкие не значит плохие. Они занимают свои ниши, узкие направления, используют интересные методики. Например, где-то тебе предлагают вступить в клуб и ходить на занятия по клубной карте. Есть обучение языку при помощи музыки и танцев. Кто-то покупает франшизу в Москве, как Go!English на Островского.

— Значит, если клиенту в Ульяновске нужен язык, он найдет предложения на любой вкус и глубину кошелька?
— Да, совершенно верно.

Андрей Белов

Наша справка:
Автономная некоммерческая организация дополнительного образования «Региональный культурно-образовательный центр «Смарт» – это лицензированный инновационно-образовательный центр, основная задача которого через обучение иностранным языкам вовлекать школьников и молодежь Ульяновска и Ульяновской области в социально-значимое общение с представителями других культур, рас и религиозных конфессий. Основана в 2012 году. Учредители: Акишина И.А., Бейсов А.В., Борисова Е.Н., Золотарева Д.А., Повтарев Д.Н., Филькин В.С., Шепелькова В.А. Ежегодно в центре обучается около тысячи человек, в основном — школьники.