Наири Чатинян: «Мы не можем конкурировать с Западом, это утопия»

Вчера генеральный директор УМЗ-2 Наири Чатинян объяснял, почему и как через призму его завода видна вся экономика России. Сегодня он рассказывает, какой она должна быть — индустриальной или сервисной.

— Итак, экономика.
— По легенде мы строим государственный капитализм с признаками социального государства. Но с жесточайшей конкуренцией. Как внутренней, так и внешней. Стоп, ребята! Это как в том анекдоте – или крестик снимаем или трусы надеваем. Иного не дано. Если строим социализм, давайте возвращать госплан во все сферы жизни. Который будет предусматривать, кому, когда и сколько нужно выпустить, а кому и сколько — потребить, какие фонды под это заказать и так далее. А если у нас рыночная экономика в России, тогда давайте жить по-волчьи. Больничный лист возьмем. Если у нас капитализм, почему предприятия в России оплачивают его? Нигде в мире такого нет, если это не предусмотрено в индивидуальном порядке индивидуальным контрактом или индивидуальной страховкой. Почему действует фактически старый трудовой кодекс? Почему законодательство ограничивает часы работы и дни работы? Сколько есть контрактов, друзья, столько и будем работать, капитализм же. Почему столько праздничных дней, отмечу, оплачиваемых предприятием? Этот вот новогодний кайф почти в две недели длиной по ставке в 100%. Или майский недельный шашлычный кайф. Или перенос праздников, выпавших на выходной. Оплата работающим студентам экзаменационных сессий. Ранняя по любым мировым меркам (и не самая маленькая в мире) пенсия. Почему мы платим пособия по безработице? Нет работы? Переучивайся бесплатно. Ищи. Море вакансий.

— Социальное государство же…
— Все эти блага возможны только в одном случае — если в стране социализм и большей частью общественная собственность на средства производства. У нас в Конституции записано, что Россия — социальное государство. А, значит, все-таки социальное. Хорошо. Тогда почему же у нас для населения и российских же заводов такая цена на ресурсы, которые России Господь даровал? Почему цена приближена к мировой? Почему УМЗ-2 в Ульяновске покупал электроэнергию по цене, как для завода в Германии? Почему народ заправлял до падения рубля машины, скажем, в Барыше, по цене американской заправки? Почему квартплата за разбитую хрущевку близка к европейской? А, значит, все-таки рынок? Тогда почему совершенно нет конкуренции, и все монополизировано картелями, синдикатами, трестами и прочими госмонополиями? Где мелкие лавочники, ремесленники и прочие буржуа, составляющие плоть и кровь любой рыночной экономики? Этого нет и быть не может. Потому что наша экономика – это уродливый гибрид, химера, левиафан, говоря остромодным языком.

— И очередной вывод у нас…
— Я подвел тебя к мысли, что у России не было изначально шансов конкурировать с Западом в силу уклада экономики СССР, которая изначально не была отстроена для конкуренции. Конкурировать между собой могли «Жигули» и «Москвич», КАМАЗ и «Урал», верфи на Севере и на Дальнем Востоке, ульяновские и ивановские ткачихи и так далее. И конкуренция та была условной. Проигравшего не приговаривали к смерти, а находили пути повышения эффективности. И вот такие предприятия в такой стране с таким укладом бросили в дикий рынок. Переход к какому-то другому укладу экономики должен был быть плавным, правильным. Например, с суперпротекционизмом, когда предприятиям бы сказали, да, вы пока делаете неконкурентные товары (такой путь прошел Китай), но мы вас защитим пошлинами и господдержкой, а дальше будем пошагово стимулировать к выпуску все более серьезной и конкурентной продукции. Вспомнил, заводские ветераны рассказывали, как УМЗ-2 помогал в конце 70-х годов строить Харбинской завод кранов. Если бы видели, что там было. Конская тяга, ослики, ручные тележки, какие-то тросы, почти средневековье. Для того времени автокран в Китае был круче, чем «Роллс-Ройс» сейчас. И это был Харбин — промышленный город, что о других говорить. И что они сделали? Харбинцам не говорили их власти, ну-ка, немедленно конкурируйте с немецким «Либхером», а не то будете обанкрочены. Они потихоньку закрыли внутренний рынок гигантскими пошлинами и акцизами, законопатили дополнительно сверхдешевым юанем и за несколько тепличных лет научились делать примитивные краны. Потом чуть серьезнее. Ну и так далее. Сегодня в топ-10 мировых производителей спецтехники входят три китайские корпорации.

— Китайцы мудрые.
— А у нас так не делали, всё открыли, все отрасли оголили! Это как заставить посадить помидоры в декабре и тому, кто сажал, говорить, а чего у тебя они не растут, сволочь, давай, выращивай, конкурируй с испанскими помидорами с юга Европы!
Вот наш УМЗ-2 абсолютно неконкурентоспособен на мировом рынке, нужно это признать, как и всё машиностроение России. Мы отстали от западного мира в этой сфере лет на 30-40. Основная масса станков на заводе и в стране— 70-х годов. Я не могу на таких станках дать деталь, конкурирующую с немецкой. Точнее, могу, чертежи везде одинаковые. Но она априори будет в разы дороже немецкой по причинам, которые мы обсуждали выше. Но мне все эти годы все равно говорят: «Нет, у нас рынок кругом! Конкурируй с немцами, итальянцами, американцами и теперь еще и с китайцами».

— Мы не конкуренты миру?
— Не могут выжить советские предприятия, а мы остались советскими, с советской инфраструктурой, высокими потолками, огромными площадями… Почти 16 лет назад я зашел на УМЗ, в 1999 году промышленность еще жила. Но каждый год заводы и целые отрасли умирали от того самого рыночного дарвинизма. И власти какой вывод сделали? До свидания, умерли. Значит карма у вас плохая, вы все неконкурентоспособные в рынке. Значит, мы вас меняем на что? На импорт. Зачем вы нам нужны, говорили власти на всех уровнях, мы просто купим то, что нужно, на выручку от нефтяных и газовых доходов. Возникла иллюзия, что можно купить любое производство и продукт, и что сгущенное молоко в российской банке не закончится никогда. В результате потери нашей индустрии настолько катастрофические, что можно сравнить с послевоенным периодом. Только тогда мы забрали всю немецкую индустрию, а сейчас у кого забирать будем? Разрушены все самые корневые, базовые отрасли. Станкостроение. Ответственно заявляю: в стране не осталось ни одного предприятия полного цикла. Гиганты индустрии – Рязанский, Коломенский, Горьковский, УЗТС, Егорьевский — исчезли. Десятки средних и мелких даже памяти о себе не оставили. Подшипники. Десятки высококлассных советских ГПЗ либо закрылись, либо от производства перешли к сборке подшипников из китайских и, вы будете смеяться, индийских (!) комплектующих. Инструментальное производство. Без резцов, фрез, свёрл, метчиков, плашек, центров и прочего невозможно обработать ни одну деталь ни в одной отрасли. Это база, начало начал. Все исчезло, все заводы. Сметены валом китайских поделок и китайского демпинга. Редукторы. Осталась пара-тройка заводов. И то, литье корпусов зачастую китайское, подшипники тоже, а иногда и шестерни тоже из Китая. Русский только бренд. По старой советской памяти. Электроника. Здесь вообще молчу. Сплошной Китай (не забываем Тайвань, Гонконг и Сингапур тоже, как китайцы). Гидравлика. Италия. Германия, Болгария, Китай. Про ульяновский «Гидроаппарат» поговорим после. Слишком больная тема. Электродвигатели. От былого наследия осталось два с половиной завода в Ярославле да Владимире, и то ветром шатает. Могу продолжать долго.

— Я многое из того, что вы говорите, видел собственными глазами во время командировок по России — от Санкт-Петербурга до Владивостока…
— Но вернемся к укладам. Повторяю, экономика может быть двух укладов: либо индустриальная, либо сервисная. Что такое экономика сервиса? Например, в маленькой географически и маленькой по населению стране с развитым туризмом, с большим объемом услуг. Это европейские государства-карлики, Кипр тот же. Туристическая Хорватия, море, круглый год тепло. И даже у Норвегии не индустриальная экономика, она живет от добычи углеводородов и финансовыми услугами, причем это страна с самым большим в мире пенсионным фондом. Они накопили столько инвестиций, что им хватает. О Норвегии тоже еще поговорим.

— Индустриальная экономика в каких странах?
— Экономика индустриальная — у Китая. Германия — и то, и другое, они держат такую валюту, как евро, они де-факто его эмитент, круто развиты финансовые услуги, банки, контролирующие уйму всего на планете. Но при этом Германия и мегаиндустриальная страна тоже, как никак первая экономика ЕС. Проще говоря, Германия это и есть Евросоюз. Великая нация, что тут говорить. Работяги. США — страна, сочетающая в себе индустриальность и сервис. Их финансовый сервис — доллар. При этом, кто бы что ни говорил в России на популярных телеканалах, вешая людям лапшу на уши, США еще и феноменальная индустриальная страна. Рассуждаем дальше. Индустриальная страна должна работать либо вовнутрь, либо наружу, говоря простым языком. Ориентация на внутренний рынок есть в Китае, Индии, им безразлично, будут другие страны покупать их продукцию, или не будут. Они сами у себя будут покупать, имея огромный миллиардный внутренний самоподдерживающийся рынок. Они делают прибавочный продукт и толкают свою экономику вверх. Это, как колесо Сансары, которое никогда не перестает крутиться. Американцы тоже за основу берут внутренний рынок, ну а экспорт – приятный бонус, хотя зачем им продавать товар, если все покупают их бумажки первого уровня (доллар) и второго уровня (долговые обязательства), в том числе и мы.

— А Россия?
— Да, а кто же теперь мы? Мы не экономика сервиса. Нам нечего предложить миру в виде наших услуг. Рубль и раньше особо-то не брали. Строить дома, дороги и плотины странам третьего мира? Этот бизнес у нас китайцы отняли. Лечить весь мир, как евреи? Даже не смешно. Делать инжиниринг, как немцы? Выращивать семена, как голландцы? Учить в университетах, как американцы? Хранить деньги, как швейцарцы? Нет, нет и еще раз нет. Может, мы тогда индустриальная страна? Нет. Не может страна быть индустриальной, если нет самой индустрии и кадров для нее. Значит, мы аграрная страна? Мы же самые богатые в мире по запасам чернозема. Нет. Уже устал повторять. Импорт — от 50 до 100 процентов. Сельхозмашиностроение все угроблено, Волгоградский, Липецкий, Алтайский тракторные, Красноярский, Рязанский комбайновые, сотни заводов прицепной техники — все сдохло. Тракторы — одни «кейсы», «джондиры», «катерпиллеры», прочая нечисть. Спасибо белорусскому батьке Лукашенко, МТЗ живой, да еще кое-что белорусское. А то обратно – к сохе и лошадям. Семеноводческие хозяйства с уникальным многолетним селекционным материалом? По пальцам пересчитать. Племенные хозяйства – ау? Все племя импортное. Ну, и кто мы после этого? Придаток. Сырьевая колония. Нефтьгазлесметаллудобренияэнергия.

Андрей Белов

Продолжение следует.